Почему северные народы невозможно было подсчитать и как они сопротивлялись переписи населения

Когда с высоких трибун обсуждается численность коренных малочисленных северных народов, не стоит доверять цифрам и статистическим данным любого уровня. Больше того, если кто-то начинает оперировать цифрами, чтобы доказать демографический рост или убыль коренных северян за период 19-20 века либо в сравнении с ним, знайте – кто-то просто жонглирует придуманными фактами с определённой целью.

В начале прошлого века в Советском Союзе делались попытки подсчёта жителей заполярной тундры. Мало что хорошего получалось из этих попыток. Местному населению не нравилось нарушение их жизненного уклада: они не хотели служить в армии, отдавать детей в школы. Кочующие по тундре семейства было трудно найти. Если главу семьи удавалось отыскать и опросить, то полученным от него сведениям верить было нельзя – они искажались преднамеренно.

Власти, конечно, находили способы получения статистических данных: например, запрещалось торговать с ними и покупать их продукцию до проведения переписи состава рода или семьи, количества поголовья оленей. На это следовала острая негативная реакция местных, вплоть до бунтов. Вооружённые столкновения с властями происходили довольно часто, например, у ненцев. Самые известные из ямальских восстаний описываются под названием Мандалада, произошли они в 1934 и 1943 гг.

Были у переписчиков и другие проблемы – более экзотические и непривычные, чем препятствие переписи. Дело в том, что у кого-то из аборигенов могло быть несколько имён сразу, зато у другого их не было совсем. Можно представить себе положение переписчиков: то ли одного записали несколько раз, то ли упустили безымянных.

Как можно заиметь сразу три имени, объяснялось традициями. Человек мог иметь имя по предку, употреблявшееся крайне редко. Прозвище, как имя, давалось для постоянного общения. Третьим именем становилось русское. Отчеств у ненцев не было по причине суеверий и связанных с ними запретов. Фамилией обычно было название рода главы хозяйства.

До 30-х годов у женщин имени не было вообще, изредка они получали имя своего ребёнка, звучавшее примерно так: Аю небя, – где «небя» – мать, а «Аю» – имя старшего ребёнка.

Даже если имя было, то часто был запрет на его произношение вслух после какого-то жизненного события – сверхсложная задача для переписчиков. И появлялись в переписных листах, вместо имён, многочисленные няпы, нябы, нябако, не, мея – что обозначало какую-либо степень родства – жена, сестра, сноха, невестка.

Примерно такие сложности поджидали статистиков в недалёком прошлом. Сегодня, разумеется, ситуация изменилась – провести учёт можно максимально точно. Но пользоваться этими данными для сравнительных анализов прошлого и настоящего – нецелесообразно и неправомерно.